Вспоминается детство всё чаще и чаще. Тогда и воздух был другой, и люди окружали радушные. Я помню отца, который играл на баяне. Любой мотив он мог подобрать по напеву, но нот не знал, а только слух властвовал над ним. Возвращаясь с улицы в выходные, слышала разудалые звуки баяна и знала, что мама приплясывает под музыку, а папа восхищённо смотрит на неё. Это была радость.
Когда собирались гости, меня ставили на табурет, чтоб рассказала новый стишок, выученный накануне. Уж выражали приветливость гости или я правда рассказывала хорошо, но гости хлопали и благодарили меня. Помню ярко, до праздника, как мама свои белые туфли на каблуках, красила из баллончика. Они сохли, а потом она нарядная в этих туфельках отплясывала, но вечером они превращались в сморщенную, как в сеточку обувь и от былой красоты туфлей, не оставалось не следа. В углу стоял проигрыватель на ножках, и мы выносили его с братом на балкон и включали музыку, а из окна наблюдали за народом внизу, как он реагирует. Нам хотелось, чтоб все радовались жизни. Мебели было мало, но книг много, которые перед сном читали родители под торшером. По выходным иногда лепились пельмени, и это был праздник. Мама делала это быстро, а у меня ничего не получалось, но то, что я лепила, потом именно мне и варили. А ещё мы с утра до вечера были предоставлены сами себе. Это гуляние на улице после школы или игра в казаки-разбойники с соседскими ребятами по подъезду или по дому. Квартиру мы получили недавно, и поэтому в пятиэтажный дом заехало много семей и сразу все как-то сдружились. Взрослые в основном работали на одном предприятии, и после сдачи дома, получили ордера. Вспоминается рабочая столовая, где за 30 копеек мы с братом могли пообедать и первое, и второе, а также компот с булочкой. С тех пор я люблю столовую, хоть нет такой атмосферы в кафе, когда едем куда-нибудь с мужем, и готовят не так вкусно, но напоминание о моём детстве всегда, когда я обедаю, и первое второе и третье на разносе уже стоят. Обязательно заказываю компот с булочкой и в этот миг я возвращаюсь в детство. Вспоминаются пластинки, и пела «Валенки» Лидия Русланова. Телевизора не было, и мы проходили свою школу на улице. Играли в лапту, вышибалы и казаки — разбойники. Мне везло, у меня был старший брат, и никто меня не мог обидеть, кроме него. От него мне доставалось. И посуду мыть за него приходилось, и полы и уборка была на мне, потому что срочно его вызывали в школу на пионерское собрание. Он повязывал галстук и это был весомый аргумент. Это сейчас я понимаю, что он меня таким методом заставлял верить в собрания. Мы собирали металлолом, макулатуру и были счастливы, когда какая-то бабушка вытаскивала целую стопу старых газет, перевязанную бечёвкой и с фотографией Сталина. Хочу сказать, как я относилась к Сталину. Мы много переезжали и меняли мест жительства, но фото Сталина доставалось из чемодана в первую очередь и занимало почётное место на стене всегда. Вот так уважал Сталина отец и привил нам это уважение. Это сейчас его в пух и прах развеял миф по телевизору, и я уже не обращаю внимания, что о нём говорят, но тогда это был настоящий культ в нашей семье. Идут годы, но я всё чаще возвращаюсь в детство со своими воспоминаниями, радостью и грустью.
